На днях журналист государственной радиостанции «Эхо Москвы» Ксения Ларина публично призналась в своей нелюбви к Родине и отвращению к патриотизму как таковому. Текст получился настолько эталонным, что его можно расценивать как самодиагноз всего ещё недавно господствовавшего медиакласса. А значит — стоит обратить на него внимание и разобрать.



Можно было бы вступить в заочную полемику со служащей госрадио и постараться на примерах объяснить, как патриотизм рождает величественные произведения художественного искусства, музыкальные, архитектурные, литературные и другие шедевры. Рассказать, как патриотизм вдохновляет на труд и воплощает в жизнь сверхчеловеческие проекты вроде покорения дальних морей и океанов, исследования космоса, как рождает удивительные научные открытия, помогает ставить спортивные рекорды и, наконец, отстаивать право на существование своей Родины в мире. Да много чего можно рассказать о патриотизме гражданке Лариной. Вот только стоит ли тратить время, ведь она и так всё знает.

Есть мнение, что этот показной антипатриотизм — обычная попытка затесаться в ряды великих людей. Возможно, вы удивитесь, но трудно отыскать среди гениев человечества персону, которая хоть раз не высказалась бы в негативном ключе об официозном патриотизме. Если сомневаетесь, то «Гугл» вам в помощь. Вот лишь некоторые примеры из первых строк по результатам поискового запроса:



Такие цитаты чрезвычайно популярны и с радостью цитируются в социальных сетях как доказательство порочности патриотизма как такового. Вот и Ксения Ларина решила примкнуть к рядам великих, рискнув пойти даже дальше набившего оскомину «я люблю свою страну, но ненавижу государство». Но не учла того момента, что каждую цитату следует рассматривать применительно к личности её автора и тем условиям, в которых она была рождена на свет.

Так вот. Марк Твен творил в жутко консервативных США во времена, когда, простите, негров линчевали, да ещё и пережил самую кровопролитную в истории страны гражданскую войну, а затем подвергался жёсткой цензуре. Ганди воочию видел, как под лозунгами британского патриотизма угнетались народы — и противопоставил этому угнетению свою личную борьбу. Эйнштейн был свидетелем того, как в его родной стране его начали считать подлежащим истреблению по биологическим соображениям. У этих великих гуманистов были свои основания высказывать сомнения в ценности патриотизма — или хотя бы некоторых его вариантов.

Есть мнение, что Ксения Ларина вообще говорит о другом, хотя и пытается примазаться.

Патриотизм в его изначальном, оно же конечное, значении — это любовь. Любовь в Родине, то есть к людям, объединённым по географическому признаку. Иногда любовь используют всякие негодяи для удовлетворения своих личных амбиций — это то, о чём так или иначе писали великие. Но глупо из-за этого отрицать любовь как таковую. Это будет подобно чувствам только что отвергнутого юноши, который, расстроившись, клянётся не любить больше никого и никогда. Большинство таких людей потом взрослеют и смеются над своими клятвами, но некоторые так и несут эту злобу до конца своих дней. Из таких вырастают самые злые и опасные персонажи — они чураются любви, но всегда используют чувства других, чтобы отомстить миру за свои былые обиды. Именно такие люди, бывает, волею судьбы становятся убийцами миллионов. Но, к счастью, в большинстве случаев они прозябают неудачниками и умирают в забвении. Есть мнение, что случай радиоведущей ближе ко второму варианту, нежели к первому.

Вообще же есть ощущение, что признание в нелюбви к Родине в данном случае — ещё и крик отчаяния. Причём не только человека, но и целого медиакласса, даже целой эпохи, которая чувствует надвигающийся и неминуемый карачун.

Если вчера они могли интеллигентно и открыто рассуждать и смаковать виды и сорта этой нелюбви, то сегодня их вдруг перестали слышать. Подтверждение тому — изрядное количество негативных отзывов на выплеск Лариной на том же «Эхе». Их нелюбовь вдруг перестала активно продаваться и превратилась в позавчерашний, никому не интересный тренд. Для них это крах, так как ничего иного эта тусовка предложить не в состоянии. И вот, чувствуя близость конца, эта эпоха выдавливает из себя самые, по её мнению, отборные, самые ядрёные экземпляры нелюбви, надеясь хоть как-то задержать на себе внимание. Но тем самым лишь ускоряет свой переход в небытие. Куда, ей, откровенно говоря, давно уже и дорога.

Автор Евгений Супер