Еще вчера они глядели
Владыке преданно в глаза.
И дружно восхваленья пели.
И руки поднимали «за».

А ныне сворою шакалов
Терзают раненого льва.
И омерзительным оскалом
Смердит «Народная Молва».

Как много лет он гордо правил.
И мягкой поступью царя
Он восходил в сияньи славы
В душе народа, как заря.

Они, они ему кричали:
«Блистай над нами – светлый бог».
И восхищенными очами
Взирали вверх у царских ног.

Они взрастили Льва Пустыни.
И упивались от того,
Как кровь от страха в жилах стынет
От рыка грозного его.

И каждый в страстном восхищеньи
Взирал на царственный оскал.
И в каждом зрела жажда мщенья
За то, что сам таким не стал.

И вскрылись крепкие затворы…
И зависть хлынула рекой.
И рвущей плоть собачьей своры
Раздался леденящий вой.

Заката рваная порфира
Дрожала, красками горя.
Создавшие себе кумира
Топтали мертвого царя.

Но, отплясав на трупе бога,
Холуй остался холуём.
Воспетый сворой демагогов…
Демократическим жульем.